JAM-джен-фест. Проза

[J-A-M]

Проза № 1
Название «Он душу отдал за гитару, а гитару разбил за меч».
Формат: миди (5218 слов)
Жанр: джен
Рейтинг: R
На песню «Брату».

Он был братом моим и когда-то
Мог весь мир в свои песни облечь,
Но он душу отдал за гитару,
А гитару разбил за меч. (Джем)

- Ты странствуешь как никогда
По тонким остриям дождя,
По хрупким граням пустоты,
Где вы едины - дождь и ты...

Ты странствуешь как никогда
Твоя душа - осколок льда,
И сколько струнам бы ни петь,
Твоей души не отогреть.

Ты странствуешь на грани сна,
Твоей свободе есть цена... - Кохэро прикрыл глаза, продолжая перебирать струны. Третья чуть-чуть расстроилась, четвёртая немного перетёрлась, надо заменить. Он провёл указательным пальцем одной руки по пальцу другой. Кожа ощущала и недавно затянувшийся, почти свежий, порез, и пятно от масляной краски... Интересно, а могут ли дерево и металл... Голос Рэньи прервал его размышления:
- Какой красивый менестрель!
Смотри: за окнами метель.
Вернись же в этот мир скорей
И музыкой меня согрей! - в тон ему пропела молодая женщина, обнимая Кохэро за плечи и насмешливо заглядывая ему в глаза, - и не только музыкой... - шёпотом добавила она, присаживаясь рядом и слегка потягивая за шнурок корсета.
- Мм... - Кохэро рассеянно и слегка недовольно помотал головой. – Ну чего ты? Видишь, я не могу дописать песню.
- Поздно! Все хорошие менестрели уже легли спать, - шутливо-наставительно заявила Рэнья и попыталась взять у него лютню.
- Не трогай, - сказал Кохэро вроде бы спокойно, однако вцепился в инструмент как утопающий в протянутое весло. Аж самому противно стало. Небось ведь ещё больнее делает, чем она могла бы... Тьфу!
- Разобью я её, что ли? - обиделась Рэнья, – Я, между прочим, сама раньше играла. Что, раз трактирщица, так уже...
- Рэн! - он бережно положил лютню на кресло и привлёк женщину к себе, - Ну что ты? Тут совсем другое.
- У тебя всё «совсем другое», - всё ещё обиженно отозвалась она, но всё-таки позволила ему развязать шнуровку корсета, затем распустить её волосы... А корсет у Рэньи был красивый - расшитый бисером, объёмными бисерными цветами и почему-то шестерёнками из старых часов. А у Тайона тоже был жилет с часовым шестерёнками. Он называл их «мёртвые часы». Кохэро снова помотал головой, чтобы «сбить» воспоминания. Он никак не мог отучить себя от них. Даже когда Рэнья рисовала, он смотрел на её руки и думал, что такие же пальцы были у Тайона: длинные, смуглые, чуть изогнутые и осторожные. А теперь вместо них…
- Я тебя люблю, - шёпотом, но почему-то очень серьёзно сказал он, вдыхая запах её волос.
- Правда? - так же тихо и серьёзно спросила она.
«Правда», - хотел ответить Кохэро, но резкий стук в дверь помешал ему.
Рэнья устало застонала и поднялась, чтобы открыть, на ходу накидывая рубашку и халат.
Кохэро не собирался вылезать из постели, но услышав тихий вскрик Рэньи, быстро встал и вышел в соседнюю комнату. Трактир уже спал. Наверху, в комнатах постояльцев, было тихо. Большие часы рядом с камином устало отстукивали время. На пороге стоял Мирт, тринадцатилетний сын Рэньи, и мрачно смотрел в пол. Тусклая лампа, стоящая на низком столике у двери, освещала его худое лицо, завешанное длинными мокрыми волосами, разбитую губу и синяк под глазом. Куртка на мальчике была разорвана.
Кохэро вздохнул, привалившись спиной к косяку.
- Кто опять? - спросил он.
- А то я их знаю! - мрачно огрызнулся мальчишка, не поднимая на него глаз.
- Да мог бы уж выучить, - невесело усмехнулся Кохэро.
Мальчик метнул в его сторону испепеляющий взгляд, но ничего не сказал.
- Нашёл время умничать! - напустилась на менестреля Рэнья, стягивая с сына мокрую куртку. - А ты, бродяга, - обратилась она к Мирту, - когда перестанешь шататься ночами по улицам?! Вон все добрые люди уже спят! - она указала вверх на тёмную лестницу.
- Ага, только злые остались, - мальчик с намёком посмотрел в сторону Кохэро и добавил, - я не маленький.
- Был бы не маленький - дал бы сдачи, - равнодушно заметил менестрель.
Мальчик прикусил губу, чтобы не заплакать, но тут же скривился от боли - губа была пострадавшая.
- Я сейчас кому-то дам сдачи! - Рэнья перешла на крик, забыв, что в доме уже спят.
- Да ну вас обоих, - Мирт махнул рукой и убежал к себе, громко хлопнув дверью. Рэнья попыталась стуком и увещеваниями заставить его открыть, но ничего не добилась.
Когда женщина вернулась в спальню и закрыла дверь, в глазах её стояли слёзы.
- Убила бы их всех, - глухо сказала она, садясь на кровать, - вот убила бы. Мне иногда жалко, что я не меч. Или кинжал - короткий, но острый, чтобы как в масло вошёл до самого сердца, - Рэнья говорила тихо, и от этого было страшно.
Кохэро поднял на неё глаза, полные ужаса пополам с гневом:
- Не неси ересь всякую!
- А что? - Рэнью удивила его реакция.
- Ничего, - Кохэро взял лютню и легко пробежался пальцами по струнам, будто поглаживая.
- Мне иногда кажется, что у тебя нет сердца, - с горечью сказала женщина.
- Не кажется, - отозвался Кохэро.
- Очень смешно! - фыркнула она.
- Не смешно, - согласился он.
- Кажется, что ты вообще никого не любишь, кроме своей лютни, - продолжала Рэнья.
- А кого же мне ещё любить? - словно бы даже удивился Кохэро, продолжая перебирать струны, - Нет, ну я тебя люблю, но...
- Не любишь ты меня! - Рэнья всё больше распалялась, - Ты вообще никого не любишь, а эта лютня тебе как будто родной брат!
- Как будто, - рассеянно повторил Кохэро.
- Ты меня вообще слушаешь? - Рэнья всхлипнула.
Он поднял на неё глаза, отложил лютню и взял её лицо в свои ладони.
- Рэн... Ты права. Ты не обижайся на меня, ты просто сама представить себе не можешь, насколько ты права. У меня действительно нет души. Поэтому я никого полюбить не могу. Я очень-очень хочу, но я не могу. Кроме того, кого я любил, когда душа у меня была.
- Ах вот оно что... - женщина отстранилась и отвернулась, - Ну я вообще-то в курсе, что тебе не семнадцать лет, и я у тебя не первая любовь, которой под окошком со слезами серенады поют. Но что же ты тогда тут делаешь, если...
- Да нет! - отмахнулся Кохэро, - я же совсем не о том! Я не о такой любви. Мне кажется, я до тебя вообще никого не любил, ну... по-настоящему.
- Рассказывай, - фыркнула Рэнья.
- Я серьёзно. Вот ты сказала, что лютня мне как брат. Да, у меня действительно раньше был брат. Родной. Младший. И душа у меня была. А сейчас ни брата, ни души. Только лютня.
- По-моему, ты спятил, - вздохнула Рэнья, - Ладно, давай спать.
- Да погоди ты, - он взял её за руку, - ну как мне тебе объяснить, чтобы ты поверила?! - Кохэро вздохнул, - В общем, я завтра должен уйти.
- Я так и знала, - Рэнья кивнула, - и куда же, если не секрет?
- Искать душу, - ответил Кохэро, - Или брата. Когда я вернусь, ты всё поймёшь.
- Ты хотел сказать «если ты вернёшься», - поправила она. - И когда же тебя ждать? Через месяц? Через год? Может я уже к тому времени внуками обзаведусь?
- Это совсем недалеко, - покачал головой Кохэро, - в соседнем городе. Дня три пути пешим ходом. И назад столько же. Сомневаюсь, что Мирт успеет за это время одарить тебя внуками.
- И что ты там будешь делать?
- Я же сказал: искать душу. Вернее... мм... требовать её назад.
- У кого?
- Я надеюсь, что ты с ним никогда не встретишься! - с чувством сказал Кохэро.
- Нет, ведь говорила мне мама не связываться с менестрелями, ну ведь говорила! - Рэнья легла, укрывшись с головой одеялом, - Да иди ты куда хочешь, голова твоя больная!
- Рэн...ну Рэн... - Кохэро попытался привлечь её к себе, уговаривая, - ну вот вернусь... и будет у меня душа... и пойду всем головы поотрываю за Мирта, потом его драться научу... а тебе принесу полный шлем земляники, как в сказке.
- Откуда у тебя шлем-то? - отозвалась женщина из одеяла, - от тебя только шапку снега за шиворот ждать и можно, голова твоя больная... - но её голос заметно потеплел.

Когда Кохэро проснулся, было уже около полудня, в окошко ярко светило солнце, за дверью привычно шумел трактир. Рэнья давно ушла по своим делам. Кохэро полежал с минуту, вспоминая, что было вчера. Кажется, сегодня он собирался... ох, чёрт!
В дверь постучали.
- Войдите, - хрипло сказал Кохэро, садясь.
В комнату вошёл Мирт. Он почему-то снова глядел в пол и переминался с ноги на ногу.
- Ну чего стоишь? Заходи, - Кохэро похлопал рядом с собой по кровати.
Мальчик закрыл дверь, сел и как-то странно оглядел Кохэро, как будто впервые видел, особенно задержавшись взглядом на груди.
- Мирт, ты чего? – удивился менестрель.
- Дядь Кохэро, - загадочным шёпотом начал мальчик, - а правда что... что у вас сердца нет?! - на одном дыхании выпалил он.
Кохэро едва сдержался, чтобы не расхохотаться.
- Ну послушай, если хочешь, вроде бьётся.
Мальчик всё же приложил ухо к его груди и внимательно прислушался.
- Мирт, ну ты же уже большой мальчик, - укоризненно сказал Кохэро, - ну как бы я, по-твоему, жил без сердца?
- Так значит, вы вчера... - разочарованно начал Мирт.
- А кто это тебя подслушивать научил? - ехидно осведомился Кохэро.
- Сам научился, - огрызнулся мальчик, вспомнив о роли «не маленького».
- Как-то не по-рыцарски, - с упрёком заметил Кохэро, натягивая рубашку.
- А я не буду рыцарем, - мрачно отозвался Мирт.
- Значит, уже не будешь? А кем же теперь?
- А я никем не буду!
- Никем не быть - дело не хитрое, - заметил Кохэро, - вон их сколько - тех, которые никто. Вчера ты ещё троих встретил.
- Четверых, - тихо поправил мальчик.
Кохэро вздохнул:
- Мирт, ты извини меня, а.
Мальчик поднял на него удивлённые глаза. Кохэро на минуту показалось, что он видит перед собой совершенно другого мальчика. Впрочем, тот никогда не дрался. Тайон умел договариваться. Любого мог уболтать со своим обаянием. Да и не задирали его - вот ведь что интересно. Мирт же притягивал неприятности, как огонёк мотыльков.
- Ну хочешь, я... - начал Кохэро.
- Не хочу! - оборвал Мирт.
- Ну слушай, старик, ну надо же как-то выходить из положения. В конце концов, это же плохо может кончиться, - Кохэро понизил голос, - да и мама не железная. А ты ещё ходишь по ночам, искатель приключений.
- Что по ночам, что днём...- пробубнил Мирт, - и мама тут не при чём!
- Ладно, мне пора, - вздохнул Кохэро, вешая на плечо чехол с лютней, - вернусь - ещё поговорим.
- Куда? - растерянно спросил Мирт.
- Я думаю, ты ночью уже всё слышал, - ответил Кохэро, - Или не всё?
- Что, и завтракать не будете? - смущённо спросил мальчик.
- Некогда, - покачал головой менестрель, - некогда, а то я и в самом деле до внуков провожусь. До твоих причём. По дороге что-нибудь перехвачу.

Ты странствуешь по пустоте,
По ста мирам, да все не те.
В твоей груди легко-легко,
А сердце где-то далеко.

Ты странствуешь как никогда
По тонким остриям дождя,
Душа в дожде растворена...

Кохэро встряхнул мокрыми волосами. Ему и вправду казалось, что вся его душа... где бы она сейчас ни была, растворилась в дожде. Дождь лил второй день. Как назло. А ведь до этого почти всё лето стояло сухое. И опять же, как назло, по дороге не попалось ни единого трактира, хотя менестрель точно помнил, что трактир где-то на этой дороге был. Может быть, Кохэро не туда свернул, обходя песчаный карьер?.. Самое противное, что ни на нём самом, ни в дорожной сумке уже не было ни одной сухой нитки. А каково-то было ему там - в кожаном чехле... Кохэро старался не думать об этом. Вот ведь пакость какая... вот ведь дурость какая-то, а не жизнь, если вдуматься!
- А знаешь, - сказала ему однажды Рэнья, - вот когда Мирт был маленький, он думал, что я всё могу, что я самая сильная на свете... и что у меня есть волшебный меч... и что если солнце на небе покосится, то я приду и поправлю. Смешно... Но тогда я и сама так думала. А сейчас чувствую, что я для него уже ничего не могу сделать.
Кохэро понимал. Он тоже когда-то был для Тайона всем - и учил всему, и защищал, и солнце на небе поправить мог... А вот однажды не смог, не удержал этого дурилу от необдуманного поступка, не было его рядом... и всё.
До соседнего города менестрель добрался к вечеру второго дня - злой, усталый, страшно замёрзший и до нитки промокший. Хорошо хоть маленький домик на окраине не пришлось долго искать. Он, в отличие от придорожного трактира, стоял на прежнем месте.
- Заходи, - без тени удивления сказал знакомый голос.
Кохэро чихнул, зашёл, ударившись о притолоку, выругался и снова чихнул.
- Ты как будто меня ждал, - сказал он.
- Ждал - не ждал, - отозвался молодой мужчина, сидящий за небольшим столом в центре комнаты, - а удивляться тут нечего. Рано или поздно... Ох и промок же ты! Сейчас найду тебе что-нибудь переодеться.
- Я не за этим пришёл, - покачал головой Кохэро, снимая с плеча, но не выпуская из рук чехол с лютней.
- Так ведь и не за воспалением лёгких, - возразил его собеседник, роясь в шкафу, - Сейчас ещё чаю горячего выпьешь, - он протянул Кохэро штаны и рубашку.
- Зачем это бездушному? - резко спросил менестрель, впрочем приняв протянутое и начав переодеваться.
- Однако эти два года ты очень даже ел, пил, спал, и отсутствие души тебе не мешало, - заметил хозяин дома, разливая по кружкам дымящийся отвар, - я рома добавлю с твоего позволения?
- Два года я терпел, больше не могу, - ответил Кохэро, принимая кружку и жадно отхлёбывая.
- Ну и чего же ты от меня хочешь? - поинтересовался его собеседник.
- Хочу, чтобы ты отпустил одного из нас. А лучше обоих.
- Хм, и почему же я должен это сделать? - осведомился хозяин дома, - Ты заключил со мной сделку, я честно выполнил свою часть договора, что же тебя не устраивает?
- А то, что сделка какая-то странная получается, - ответил Кохэро, - бесполезная. Если я тебе даю что-то ценное, ты мне за это тоже что-то должен дать. А у нас выходит, что я дважды в минусе: и душу тебе отдал, и брата у меня нет.
- Я вообще-то сохранил жизнь твоему брату, - напомнил мужчина, - даже вечную подарил, можно сказать. При условии должного... мм... обращения. И потом разве ты в какой-нибудь сказке читал, чтобы от сделок была большая польза?
- Так мы-то с тобой не в сказке, - возразил Кохэро, - а в жизни если от сделки нет пользы, её расторгают. Тебе-то тоже, как я погляжу, небольшая польза от моей души в шкафу, как и от моего брата в виде лютни.
- Ошибаешься, мне-то как раз очень большая польза, - возразил маг, - придёт какая-нибудь богатая мамочка, у которой умер любимый сынок, и будет умолять оживить его. Вот тогда-то мне твоя душа из шкафа и понадобится.
- Ага, только этот сынок буду я в чужом теле. Очень ли это понравится матери?
- Понравится, - ответил маг, - по сравнению с перспективой иметь мёртвого сына, слегка изменившийся сын - это не так уж плохо. Впрочем, и брат твой мне бы тоже сгодился.
- Ага, - поддакнул Кохэро, - придёт какая-нибудь богатая девушка, мечтающая о принце на белом коне, а взять принца неоткуда, вот тут-то и сгодится моя лютня, я угадал? Только я тебя огорчу: Тайон на принца как-то совсем не тянет, даже если обучить его верховой езде. Так что лучше отпусти моего брата и меня тоже.
- Ты сказал: «одного из нас», - напомнил маг. - Так что уж выбирай: или я твою бессмертную птичку снова загоняю в грудную клетку, а лютня становится просто деревяшкой, коей она и является для всех, кроме тебя, или я выпускаю твоего братца, а ты уж ходи без души. Не ты первый, кстати, не ты последний...- маг как-то странно посмотрел на большой шар из мутноватого жёлтого стекла, висящий над столом. Как раз в эту минуту шар мигнул коротким сиреневым пламенем и тут же потух.
- Не я первый, значит, - нехорошо усмехнулся Кохэро, проследив за взглядом мага и догадавшись о его смысле, - и часто мигает?
- Бывает, - отозвался маг, раздосадованный его догадкой, - к сожалению или к счастью, а дураков на свете хватает. Так что извини, у меня мало времени. Говори, что ты решил.
- А то и решил, - отозвался Кохэро, - отпусти нас обоих!
- А то что? - усмехнулся маг, - Убьёшь меня? Или сам прыгнешь со скалы вместе с лютней, чтобы мне насолить? Впрочем, твоей душе-то это не повредит, она вроде как бессмертная.
- Нет, - покачал головой Кохэро, - пойду искать другого «умельца», который бы мог мне помочь. Вас, магов, хоть и поменьше, чем дураков, но тоже хватает. Буду искать не очень разборчиво, каждому из них жалуясь на свою горькую участь. До нужных ушей эта история дойдёт очень быстро. Ты что же думаешь, чародей, выучил редкое заклинание - и теперь царь и бог? Думаю, найдутся другие, кто это заклинание знает. И, готов поспорить, они очень не любят конкурентов.
Маг сплюнул.
- И не стыдно тебе такие вещи говорить, сидя в моей одежде? - спросил он.
- Я сейчас в своё переоденусь, - Кохэро встал.
Маг резко разжал кулак, направив длинные пальцы в сторону висящих на стуле и всё ещё мокрых штанов, рубашки и куртки Кохэро. От одежды пошёл лёгкий парок. Когда менестрель дотронулся, ткань была сухой и тёплой.
- А могу и тебя так... испарить, - доверительно сказал маг, - или испепелить.
- Не испепелишь, - сказал Кохэро, переодеваясь.
- Почему? - удивился маг.
- Откуда мне знать? - пожал плечами менестрель, - просто знаю, что не испепелишь.
- Ты прав, - вздохнул маг и тяжело поднялся. Казалось, он даже немного постарел, - ну шут с тобой, будь по-твоему. Есть ведь и другие дураки, не такие настырные, как ты. И без братьев.
- Есть, к сожалению, - кивнул Кохэро, - давай контракт.
Маг повёл рукой, и в воздухе появился тонкий, чуть светящийся листок бумаги.
- Уверен? - спросил он Кохэро, - твой брат там наверняка уже подвинулся умом от собственного треньканья. Оставь его мне, а я дам тебе...
- Родишь мне другого брата? - насмешливо перебил Кохэро.
- Нет, - развёл руками маг.
- Ну тогда жги.
- Маг прикрыл глаза и резко разжал ладонь, выбросив пальцы вперёд. Листок вспыхнул в воздухе и моментально сгорел.
«Интересно, - подумал Кохэро, - а как я узнаю, что он меня не...Оох!» Дверца маленького стенного шкафа распахнулась, оттуда вырвался сильный порыв ветра, и в грудь Кохэро с размаху ворвалось что-то большое, сильное, одновременно и прохладное, и тёплое. Парня даже слегка отбросило назад, и сильно закружилась голова.
- Оох... - Кохэро приложил руку ко лбу и придержался за косяк, чтобы не упасть. Он только сейчас понял, что голова закружилась от сильного притока воздуха. Впервые за два года менестрель смог как следует вдохнуть.
- Что, нравится? - усмехнулся маг.
- Ещё бы! - с чувством сказал Кохэро и тут же спохватился, - А где Тайон?!
- Я здесь, - донёсся из-за его спины тихий хриплый голос. Кохэро резко обернулся.
«Боги милосердные, - подумал он, - у Тайона сломался голос...» А ещё юноша заметно вырос. Интересно, как можно вырасти, будучи лютней?..
Братья с минуту смотрели друг на друга, ничего не говоря, затем бросились друг к другу в объятья.
- Дурило ты, дурило несчастное, - шептал Кохэро, целуя и обнимая брата, - ну вот как так можно было?.. Ну вот так бы и избил тебя, олуха такого....- он говорил, а по щекам катились слёзы.
- А у тебя... у тебя пальцы железом пахнут, - глупо шептал Тайон, чувствуя комок в горле.
- Это струнами твоими, умник, - засмеялся сквозь слёзы Кохэро, трепля брата по отросшим светлым волосам.
- Очень мило, но может доцелуетесь на улице? - прервал их маг, - у меня, знаете ли, дела есть. Срочно надо быть в одном месте.
Кохэро помрачнел и вопросительно посмотрел на шар. Маг кивнул. Он надел свой чёрный плащ, и все трое молча вышли на улицу.
- Как видишь, без работы не сижу, - усмехнулся маг, - и обездолить меня не так-то уж и просто. Сегодня ещё одна молодая особа пожелала стать стилетом. Романтичный народ, однако, нынче пошёл! Ну, бывайте здоровы, братья! - он сделал какой-то замысловатый жест рукой и растаял чёрным облаком. Братья остались одни.
- Кохэро, брат...- радостно начал Тайон.
- Стилетом...- Кохэро так побледнел от внезапной догадки, что, казалось, начал светиться, - Стилетом! - он со всей силы ударил рукой по колену, - Боги, вот идиотка!!!
- Кто?..- не понял Тайон.
- Да ещё одна... такая же, как ты... Ох, боги, ну что же мне делать-то?.. Что делать?.. - растерянно повторял он, - Чего она там именно нажелала? В чьих руках стилетом? И зачем?
- Кохэро, ты часом не рехнулся? - обеспокоенно спросил Тайон.
- Рехнёшься тут с вами...- Кохэро обессиленно сгорбился, - не жизнь, а какая-то страшная сказка... Ну что ты стоишь, а? - внезапно напустился он на брата, - Коня ищи!
- Где? - растерялся Тайон, - да я и ездить не умею... Мне и ходить-то тяжело, все мышцы, как каменные.
- А ты чего хотел, когда желал стать лютней? - проворчал менестрель, - Скажи спасибо, что вообще не забыл, как двигаться. Пошли искать, у кого можно купить коня, - он двинулся по тёмной улице.
- А куда скакать-то?
- А ты не помнишь? Мы же с тобой оттуда пришли.
- Нет, - смущённо пожал плечами Тайон.
- Соседний город. Два с лишним дня пути пешим ходом, а на коне... эх, всё равно поздно приедем...
- И что делать? - спросил Тайон, еле поспевая за размашистым шагом брата.
- А ничего, - вздохнул Кохэро, - ехать-то всё равно надо.

Они приехали в город даже раньше, чем ожидали. Кохэро гнал коня, как мог, только чтобы не загнать совсем и не остаться пешим. Но всё равно менестрель понимал, что всё уже кончено, и только слабо надеялся, что, может быть, его догадка неверна... Боги, ну пусть она будет неверна!.. Ну не достаточно ли с него одного дурака, в запале загадывающего глупые желания?..
Трактир был закрыт, во всех окнах, кроме одного, свет не горел, хотя обычно в это время поздние посетители ещё сидели. Сейчас же слабо светилось только окно спальни. Кохэро яростно забарабанил в дверь. Ему долго не отвечали. Наконец, испуганный голос Мирта спросил: «Кто там?».
- Это я, Мирт, открывай! - сказал Кохэро.
Дверь распахнулась. На пороге стоял Мирт - бледный, с красными от слёз глазами и свежими синяками на лице.
- Дядя Кохэро...- прошептал он, - Мама...
- Я знаю, - кивнул Кохэро, положив мальчику руку на плечо, - Входи, Тайон.
- Откуда? - ошеломлённо спросил Мирт, так же удивлённо оглядывая вошедшего юношу.
- Долго рассказывать, - Кохэро закрыл дверь и присел на стул, - Ты лучше расскажи, что тут у вас произошло.
- Мама пропа...- начал Мирт.
- Я знаю! - резко оборвал Кохэро, - рассказывай, как и почему. Что перед этим было? Ну!
- Да откуда я знаю, почему, - пробурчал Мирт, - ну вы уехали... сначала всё нормально было... Потом я гулять пошёл ну и... опять... эти... - мальчик хлюпнул носом и замялся.
- Понятно, - поторопил Кохэро, - дальше что?
- Ну что... опять вот куртку разорвали... Я пришёл домой, а мама ещё за стойкой стояла. Как увидела меня - ничего не сказала, к себе ушла. Я думал: плакать будет. А она больше и не вышла... Ну я выручку собрал, трактир закрыл на ночь, подхожу к её двери, а та не заперта. Ну я вошёл, а там...- мальчик ещё сильнее побледнел, - стоит какой-то... В чёрном плаще. Вот, говорит, сынок, носи с собой всегда. Если тебя кто обидит, сразу замертво упадёт - и протягивает мне... кинжал. Дорогой такой, как у знатных, с витой рукоятью. Твоя, говорит, мама так пожелала. И исчез, как в воздухе растворился.
- Так и знал...- вздохнул Кохэро, закрыв лицо руками.
- А что теперь делать? - почему-то шёпотом спросил Мирт.
- Думать надо, - ответил Кохэро, - думать-думать...
- Дай-ка сюда тот кинжал, - неожиданно подал голос Тайон.
- Зачем? - недоверчиво спросил Мирт.
- Ну дай на минуту.
Мирт принёс из комнаты кинжал. Новенький, с витой рукоятью из слоновой кости, украшенной двумя прозрачными самоцветами - раухтопазхом и зелёным аметистом, так остро отточенный, что даже держать на ладони было страшно. Тайон взял кинжал, внимательно на него посмотрел, потом зачем-то приложил к виску, будто вслушиваясь. Немного послушав, парень скривился, как от сильной боли, выронил клинок и пошатнулся, чудом удержавшись за стену.
- Ты чего, Тайон?! - испугался Кохэро.
Парень открыл глаза.
- Она говорит: «Хочу быть клинком, что вонзится в сердце каждого, кто обидит сына моего.» Ох и больно же это слышать! Как будто в твоей голове...
- Че-го?..- глаза Мирта округлились, - Какая ещё она?! Кто там с ним из кинжала разговаривает?!
- Мама твоя, - устало вздохнул Кохэро, - и не из кинжала, а она сама - кинжал. Сядь, Тайон, ты сейчас сознание потеряешь. Мирт, принеси ему воды, пожалуйста. И мне, если можно.
- Что вы мне сказки рассказываете?! - рассердился Мирт, - Что я, маленький? Если это мама разговаривает, то почему я не слышу?
- Потому что я сам был лютней, - отозвался Тайон, - вот только я и слышу.
- Вы что...- ошеломлённо начал Мирт, - вы что, его на маму у этого колдуна выменяли?!
- Не говори ерунды, - сказал Кохэро, - мама твоя сама глупость сделала, как и мой брат когда-то. Но мы её вызволим, я тебе обещаю!
- Не верю я вам! - глаза Мирта снова наполнились слезами, он поднял кинжал и прижал к себе, - Зачем вы пришли? Что вам нужно?! Да я... я хочу...
- Прекрати! - Тайон вскочил и ударил мальчика, - Не говори ничего, дурень, а то и ты...
Лёгкий кинжал, как живой, вывернулся из мальчишечьей руки и вошёл в грудь Тайона. Легко, как в масло. И тут же, так же легко, выскользнул.
Глаза юноши округлились, он тихо вскрикнул и упал на пол.
Мирт стоял, словно каменный, и смотрел на свои руки, как будто не веря, что те принадлежат ему
- Дядя Кохэро, - прошептал он, - я.... я не хотел! Это не я...
- Я знаю, Мирт, - спокойным бесцветным голосом произнёс Кохэро, - я знаю, что это не ты... - он тяжело поднялся и подошёл к брату. Тайон уже не дышал.
- Надо его к колдуну везти, - сказал Мирт, - прямо сейчас! Нельзя так! Он же меня не обижал... и вообще...
- Не довезём, - покачал головой Кохэро. Он подобрал кинжал и ласково погладил костяную рукоять, затем осторожно отёр лезвие от крови, - Ну что, дурёха, напилась кровушки сыновних обидчиков?.. Что же мне теперь с тобой делать-то?..
Мирт отвернулся к окну и стиснул кулаки.
- Я хочу...- громко начал он.
- Нет! - крикнул Кохэро. Он хотел поймать мальчика, но Мирт ловко отскочил и прокричал куда-то в окно, в ночное небо:
- Хочу быть тем, кто всё это отменит!!!

Глупое, смешное, наивное желание мальчишки, который не знает, что делать. Да мало ли таких желаний выкрикивалось, говорилось, выдавливалось сквозь зубы или шепталось в подушку? Мало ли их слышало ночное небо? Если бы все они исполнялись, что бы уже стало с миром?..

- Ах вот даже как... - задумчиво произнёс маг, подойдя к Тайону и присев рядом с ним на корточки, - Хорошо же порезвились... нет, Кохэро, что ни говори, а ты был прав. Плохая оказалась идея поднять из старинных книг это заклинание. Пора кончать с этим цирком...
«Наконец-то ты это понял», - хотел сказать Кохэро, но вместо этого глухо произнёс:
- Только мальчишку не трогай. Не исполняй ничего. Это он сдуру ляпнул.
- Ну уж я попросил бы! - возразил маг, поднимаясь, - Сдуру, как же! За те несколько лет, что я исполняю желания, каких только не было: люди хотели стать лютней, флейтой, мечом, драконом, ручьём там каким-то... даже катапультой - был один такой. А уж желаний стать принцами, красавицами, лучшими фехтовальщиками, богачами и судьями я и вовсе не считаю. А это было единственное нормальное желание. Единственное. Среди сотен. Стать тем, кто отменит совершенное зло.
- Зачем же ты исполнял другие? - спросил Кохэро.
- Сначала я хотел давать людям то, чего им хочется, - отозвался маг, - затем - просто обогатиться, владея редким искусством. Но ни одному из тех, чьё желание я исполнил, это не принесло не то что счастья - хотя бы удовольствия. Все желания оборачивались боком. А богатство... лучше уж при помощи магии скот лечить, сломанные кости сращивать да дождь вызывать, чем принимать участие в таком безобразии... - он обвёл рукой комнату.
- Согласен, - сказал Кохэро.
- Ну что, Мирт, - обратился к мальчику маг, - ты всё ещё хочешь стать тем, кто всё это отменит?
- Хочу! - кивнул мальчик.
- Ну тогда...- маг тронул мальчика за плечо, - отменяй.
- Как? - спросил Мирт, но в эту же минуту глаза его закрылись, и мальчик стрелой вытянулся вверх, затем плеснул руками в разные стороны. Что произошло, Кохэро так и не понял, не успел уловить. Просто Тайон, как ни в чём не бывало, поднял голову, сел, затем поднялся на ноги. На его груди больше не было крови, даже рубашка была не разорвана. Рэнья соткалась из воздуха в том месте, где минуту назад лежал кинжал.
- Что это было? - в один голос спросили возвращённые.
- Да, что? - тоже спросил пришедший в себя Мирт.
Маг улыбался.
- Ну что, Кохэро, не зря ты не нажаловался на меня более могущественным магам? - он подошёл и протянул менестрелю руку.
- А ты меня не зря не испепелил? - в ответ усмехнулся Кохэро, пожимая протянутую руку.
- Ничего не понимаю, - сказала Рэнья, - у меня во рту как будто вкус крови...
- Я тебе потом всё расскажу, - пообещал Кохэро, - Когда отдохнёшь. И не на трезвую голову.
- А где твоя лютня? - спросила женщина.
- Вот, - улыбнулся Кохэро, указывая на Тайона, - а ты не верила.
- Эх, говорила мне мама, - привычно начала Рэнья, но посмотрев на Кохэро, закончила, - ерунду она говорила...
Мирт до сих пор стоял немного ошеломлённый, до конца не веря в то, что произошло.
- Это что, я сделал?..
- Ты, - подтвердил маг, - тебе понравилось?
- Ага, - мечтательно прошептал мальчик.
- А хочешь всегда быть тем, кто отменяет зло? - вкрадчиво предложил маг, - Я мог бы взять тебя в ученики. Всяко лучше рыцаря или кем там все мальчишки хотят быть.
- Мирт, не соглашайся, - строго сказал Кохэро, - отменить-то ты отменил, а натворил это всё кто? Та же магия.
- Натворили глупые люди при содействии магии, - поправил маг, - а ты умный и особенный, раз загадал такое желание. А выучишься - будешь ещё умнее.
Мирт посмотрел поочерёдно на мага, на менестреля, потом опять на мага.
- Можно я немного подумаю? - спросил он.
- Конечно можно, - улыбнулся маг, - надумаешь - зови. А как позвать, ты знаешь, - он протянул мальчику руку на прощание, и Мирт пожал её.
- Ну, бывайте здоровы, Мечтатели.
- Бывай здоров, Исполнитель, - ответил Кохэро.
Маг растаял в воздухе.
- Мирт, - начал Кохэро, - я бы тебе не советовал. Магия - вещь опасная.
- Я сам решу, - Мирт гордо поднял голову и направился к входной двери.
- Опять?! - простонала Рэнья, - Смотри, и сегодня влетит.
- Больше - не влетит! - выразительно сказал мальчик и выбежал, хлопнув дверью.
- А я теперь могу любить, - тихо сказал Кохэро, - я теперь буду любить не только лютню, но и кинжал с витой рукоятью.