В подарок...
читать дальше
-Я устала…я хочу Домой…
Лицо сержанта исказила ухмылка. Он давно не умел улыбаться, максимум – этот полу-звериный оскал и глаза-щелочки.
- Эйри, я ищу…я найду возможность. Непременно найду! Ты мне веришь?
Что ему сказать? Нет, уже не верю… Даже в Дом не верю. Сказка, сон, бред, иллюзия воспаленного энергетиками и никотином сознания, ночами без сна и поездками.
- Конечно…Тебе – верю.
Закрыть дверь, закурить, вернуться в Интернет – там проще. Все свободное время – там. Можно ощущать людей напрямую, не отвлекаясь на внешность, пол, привычки и жесты. Словно человек думает – а ты слышишь.
* * *
- У тебя есть такое желание, ради которого ты продала бы Душу Дьяволу?
- Наверно… Может быть… А… ты знаешь, да…есть.
- Вот и у меня есть. Только мне за это вечность гореть в Аду. Но оно того стоит.
Вечность…Ад. Что они знают о Вечности? Что для них бесконечность и бескрайность Мироздания? Слова, несущие в себе абстрактный образ – не хватает мерности мышления.
Беспокойные сны. Дом… Лица – тени памяти. Этого никогда уже не будет. Никогда. А может, и не было вовсе. Тоже никогда. Ни с кем. И не со мной. Иллюзия Вечности. Хотя бы иллюзия.
Церковь.
Пожилые женщины в черных платках и балахонах шумно и весело перекрикиваются, отмывая полы резиденции местного Бога от следов жаждущих Божественного Вмешательства в их судьбу. Смешные… Есть ли дело тому, кто написал этот мир до их молитв и воззваний? Вряд ли. Кластер давно закрыт и отрезан от Ветви. Рано или поздно это закончится… Надеюсь, что для меня – рано. Это невыносимо. Жестоко и негуманно, в конце концов.
В местной религии нас бы назвали падшими ангелами. А на деле – так, неугодные, отслужившие свой срок детали механизма. Винтики системы. Творцы, Хранящие, Пишущие. Нарушители.
Мы где-то ошиблись-
Забыли истоки,
Всё доброе бросили
В мусорный бак.
Мы где-то ошиблись,
И может серьёзно,
Мы стали зверьми,
Без чести и долга.
«И что будет дальше?!»-
Зайдётся философ,
Без цели и права
Ругая других.
«Всё будет прекрасно!»-
Ответит ослепший.
«Всё будет ужасно!»-
Ответит глухой.
«Всё в наших руках..»-
Ответит лишь тот,
Кто знает о том,
Что мы где-то ошиблись…
*Забыли истоки,
Всё доброе бросили
В мусорный бак.
Мы где-то ошиблись,
И может серьёзно,
Мы стали зверьми,
Без чести и долга.
«И что будет дальше?!»-
Зайдётся философ,
Без цели и права
Ругая других.
«Всё будет прекрасно!»-
Ответит ослепший.
«Всё будет ужасно!»-
Ответит глухой.
«Всё в наших руках..»-
Ответит лишь тот,
Кто знает о том,
Что мы где-то ошиблись…
Что они тут намудрили?.. Пишущий у них – Бог, а Дьявол, стало быть, кто? Разрушающий?.. Разрушающий из Системы не придет – тенденция упадка мира ведет в автоматическому запуску механизма. Контролируемый самораспад. Значит местный Дьявол – антагонист, просто часть местного эгрегора. Дело упрощается – Разрушающий даже разговаривать бы не стал – не его компетенция. Вот только как мне поговорить с тем, кого (я это знаю точно!) не существует??? Логическая западня…
Как заставить сложную машину произвести операцию, которая невозможна в ее системе координат? Вариант первый – изменить программу ее работы, но это сводит к нулю возможность достижения поставленной цели, ибо при изменении кода приоритеты изменятся. Это как пить дать. Вариант второй – оставить все как есть, но изменить систему координат, относительно которых отталкивается логика системы. Чтобы система взломала сама себя, не получив при этом логической ошибки. Не трогать «1» и «0», «плюс» и «минус», а только их символизм. Всего-то. Какая малость!
Предположим, что Бог есть, а Древа Миров – нет.
Предположим, что Бог есть.
Предположим…
* * *
На стекле – записка: «Бог есть!»
Удушливый запах ладана и воска – от свечей. Унылый голос проповедника из динамиков.
«Отче Наш, Иже Еси На Небесих…»
Девушки в длинных, до земли, юбках. Просветленные дурманящей атмосферой лица. Фрэйд был грешником, а Дарвин – вероотступником, предавшим Бога, единого в трех лицах, анафеме и забвению.
Как отправить логику в длительный отпуск? Как забыть все карты звездных дорог? Как стереть из памяти память – на время?
«Дорогой Ангел, если ты это читаешь – значит, я решила рискнуть. Прошу тебя только об одном: когда (если) я приду в сознание – отведи меня в церковь. А еще я отправила тебе письмо почтой. Лучше не читай его. Просто отдай мне. Для меня это очень, очень важно. Это мой единственный шанс. Целую»
Авто набирает обороты. Звук, похожий на взрыв. Тупой удар. Тьма.
«В 3-15 по местному времени синей «Ауди», государственный номер ***, был совершен наезд на ограждение строящегося моста. Нарушена целостность ограждения. В результате спасательной операции водитель автомашины был доставлен в дежурную больницу, состояние оценивается как критическое. Работы по подъему автомашины ведутся в данный момент. Предположительная причина аварии – водитель не справился с управлением на высокой скорости. По информации специалистов, тормозной путь отсутствует»
Спустя 5 месяцев и 20 дней, из приватного диалога врачей:
«-как твоя пациентка?
- никак. Все пусто – реабилитация ни к чему не приводит. Родственников по-прежнему не узнает.
- когда выписка?
- на днях. У меня больше нет права ее держать – она перележала уже во всех мыслимых и немыслимых отделениях от хирургии до инфекционки. Главврач на меня уже волком смотрит. А вышла бы отличная диссертация!»
* * *
Воздух свободы – это единственное, что было хорошим в этой выписке. Атмосфера больницы была родной. Да что уж там говорить – это было единственным, что она знала в своей новой жизни, взятой в долг у врачей. Незнакомые люди, которые по документам были ее родственниками, смотрели с жалостью и укоризной, дескать, чего ты учудила, девочка. Они привезли ее в пустую квартиру, и уехали по своим делам. Это было лучшим решением.
Раздался звонок мобильного.
- Привет! Ты меня не помнишь, но мы раньше дружили… Можно я зайду?
- Как хочешь…
Вскоре в двери заскрипел ключ, и в прихожую неуверенно шагнул болезненного вида парень. Высокий и худой, он был похож на равнодушную тень, лишь лихорадочные блеск глаз и порывистые жесты выдавали его волнение и неуверенность.
Пустое молчание.
Он прошел на кухню и налил в чайник воды, зажег газ и закурил.
- Извини, но я тебя не помню.
Его плечи как-то сразу поникли, он затравленно ловил ее взгляд.
- Мы жили вместе?
- Да…Нет, не в том смысле. Просто я жил у тебя одно время. А когда съехал - мы забывали, что я должен вернуть ключи.
- понятно…
- знаешь…я сейчас скажу кое-что. Ты не поймешь, но я все равно скажу. Ты просто выслушай, пожалуйста…
- если тебе это важно…
- прости меня, Эйри, прости! Ради всех сил и небес! Прости меня! Я не успел, я слишком долго думал, и ты не выдержала! Прости, пожалуйста!
- если ты мне обещал что-то – забудь. Мне отдаленно знакомо имя, которым ты меня назвал, но не более. Так что считай, что ничего не должен.
- я…я, пожалуй, пойду… Кстати, вот твой комп – ты забыла его у меня. Тогда. Там есть твой дневник – может что-то и вспомнится. Я, наверно, должен был отдать его тебе намного раньше. Вдруг это помогло бы вспомнить. Но я трус. Я боялся узнать, что ты не вспомнила...
- я понимаю…наверно, я бы тоже боялась… На твоем месте.
* * *
«здравствуйте, все! Простите, что я пропала. Чтобы избежать неприятных мне вопросов, я напишу сразу: я жива, я ничего не помню. Ничего и никого. Так получилось и это правда. Я не помнила о том, что у меня есть комп и дневник до этого дня. Мне его вернул какой-то странный парень. Может, это и не мой дневник вовсе…У меня нет уверенности ни в чем…»
«Здравствуй, милая девочка. Я не стану задавать вопросов – может быть, однажды ты решишь рассказать все сама. Я выслушаю. Если ты почитаешь наши предыдущие переписки – увидишь, что доверяла мне. Я написал потому, что ты так и не исполнила свое обещание навестить меня. Я по-прежнему буду рад тебя видеть!
P.S. Привет от Язвы!»
Когда нет памяти – остается полагаться на ассоциации. Так говорил серьезный доктор с печальными серыми глазами. А ассоциация была странная – изумрудно-золотистая, сияющая и теплая. К чему бы это? Единственное теплое пятно ощущения с момента выписки. Еще что-то было в мальчике…но ему нужно время, чтобы перестать видеть во мне чудище морское и привыкнуть. Может быть, и подружимся заново.
А в сущности, что я теряю? Не знаю ничего здесь, и там тоже ничего не знаю. Какая разница, где начинать заново?
- Привет. А где ты живешь? Я, наверное, даже приеду.
Музыку – в уши. И забыться беспокойным сном. Нетронутый чай. Сигареты. Знакомый вкус.
Холодное утро. Шумный перрон. Какое смешное слово – «перрон».
- Привет!
- Привет…
Красивая женщина – лицо немного кукольное, сердечком, интересные руки, которые, между прочим, словно привычным жестом, забирают из рук рюкзак.
- поедем сразу ко мне или хочешь погулять?
- не знаю…как лучше?
-хочешь, я покажу тебе место, где мы впервые гуляли?
- а я здесь часто бывала?
- ты говорила, что да. Я покажу тебе набережную, на которой ты любила бывать…
Так странно – все, кто знает мой номер, знают обо мне больше, чем я. Но это уже входит в привычку.
- красивое здание…
-это церковь. Хочешь, зайдем?
- а можно?
- почему нет?..
Терпкий и приторный запах, пустые лица.
- а что тут делают?
- тссс, тише. Здесь лучше шепотом.
- извини…так что здесь?
- здесь люди молятся Богу.
-что? Кому?
- пойдем…
Так я узнала, что есть Бог. Он сотворил мир. Странно, что я помнила, как работает Интернет, но вот о этом Создателе – как-то ни слова в памяти. Может, он мне поможет вспомнить себя?
Жаль этих людей…они ведь ждут увидеть меня. Хотя нет, не меня, а ту девочку, которая упала на машине с моста.
- …Иисус на земле творил чудеса – он даже воскрешал мертвых…
- а может, он и меня сможет…
- что?
- воскресить. Ведь я, считай, умерла…
- кто знает… Говорят, что нужно много молиться, чтобы Господь услышал.
-но почему? Он ведь сотворил это все – разве ему сложно слышать всех?
-я не знаю… Правда. Я молилась ему, но он не слышал…
На следующий день добрая женщина взяла меня с собой в город – ей нужно было на работу, а мне – в храм. Возможно, там есть ответы на мои вопросы…
* * *
- знаешь, мам…
*как сложно называть ее мамой*
- ммм?
- я решила какое-то время пожить в монастыре. Вдруг Бог меня услышит и вернет мне память…
- на это глупо надеяться. «На Бога надейся, да сам не плошай»
- я не могу так больше…
Немного вещей, последняя сигарета (в монастырях отчего-то нельзя курить), и полупустой автобус везет куда-то.
Службы, служение, ночные молитвы, пост, разговоры с матушкой-настоятельницей. Смирение.
Наверно, Бог это сделал специально – чтобы я обратила свой взор к истокам. Ему виднее.
Шли недели, но памяти не было, ни намека, ни тени ощущения. Лишь ускользающая, мерцающая где-то на грани сознания, золотистая искорка тепла.
* * 8
«Милый Ангел (я прочитала в прошлых диалогах, что называла тебя так, пусть так и останется), после возвращения в этот город я собрала вещи и уехала жить при монастыре. Это мой адрес. Если вдруг захочешь – пиши сюда»
«Славная девочка… Бежать от проблем – не самый лучший выход, но не мне тебя осуждать. Тем более - сейчас. Перед тем, что с тобой случилось, ты отправила мне письмо. Но ошиблась в индексе, и я получила его только недавно. Возможно, это поможет…»
«Привет! Если все удалось – то ты меня не помнишь…Вернее, себя. А впрочем, не суть – все это весьма спорный вопрос. Сейчас ты должна быть где-нибудь при храме, если Ангел исполнил мою последнюю просьбу. Тьфу ты, твою просьбу. Черт, я сейчас запутаюсь…
Осознай главное – та золотистая ниточка, что ты ощущаешь где-то на рани сознания – это твой единственный выход. Слушай её…и запомни, что это все – фальшь, чужое место. Где-то есть Дом. Настоящий Дом. Место, где ты вспомнишь то, что в тебе есть настоящего. Все в твоих руках»
Холод заснеженного двора. Четыре часа после полуночи.
Внезапно накатила пустота и обреченность. Вон от нее, вон!
По сугробам, по заметенной дороге. Вон! Уж лучше холод и темнота, чем эта отупляющая благость. И вправду – ничего нет. Все Фальшь. Она права – ничего нет. Здесь нет ничего моего…
Вон!
- Хей, смотри куда едешь! Сейчас разобьемся же!
Двое в доску пьяных «шестерок» мчались по заснеженной трассе – им жгли карманы деньги, которые им выдали после выхода с зоны «старшие». Первая отсидка позади, они почти герои банды – никого не сдали, вот «паханы» и скинулись на гулянку.
Фары выхватили из темноты фигурку в сером балахоне.
- оппана! Глянь, братуха, баба! А ну стой!
- че, монашка! Айда подвезем! Замерзла же!
- да она блажная, смотри – глаза в точку!
- че-то ты разборчивый больно! Сиськи есть – и ладно!
Они затащили ее в авто, не встретив никакого сопротивления, как тряпичную куклу.
- ты аккуратнее, дурная она какая-то…
- не сцы! Монашки он испугался! Расскажу пацанам – уржутся!
Руки путались в безразмерной одежде, опьяненный дешевым спиртным и безнаказанностью мозг недавнего «сидельца» не придумал ничего лучше, чем достать нож и разрезать мешающиеся тряпки. Машину дернуло на плохо расчищенной дороге и повело в сторону кювета, острие дернулось и засело где-то между ребер девушки.
Боль. Резкая разрывающая боль выдернула из беспамятства и заставила осознать все: разорванную одежду, воняющее перегаром и потом мерзкое пыхтящее на ней тело, что-то холодное в его руке. Тусклый свет в слоне.
- ааааа! Прочь, прочь, мразь! Исчезни! Отстань от меня!!!! Отстань, прекрати, я просто хотела домой!
Ни секунды на мысли, извернуться и вырвать нож из руки ублюдка. На инстинктах, не успев удивиться, откуда такая прыть. Колошматить липкое тело, пытаясь пронзить сильнее и глубже, выместить всю разгоревшуюся ярость.
- урод! Я! Просто! Хотела! Домой!
Выползти вон из перевернутой машины.
Вон!
Вон!
Просто. Домой.
Из сводки происшествий: «Автомашину номер *** в кювете обнаружил водитель КАМАЗа, на обочине лежала девушка с ножевым ранением, внутри машины обнаружены: водитель без сознания и тело с множественными ножевыми ранениями. Водитель и пассажирка доставлены в *** дежурную больницу, второй пассажир скончался от кровопотери. По непроверенным данным это ****, осужденный по делу ****»
* * *
- ну что, поздравляю с выходом из отпуска, коллега. Кстати, похоже, что вам суждено закончить вашу диссертацию.
- в чем дело?
- сегодня ночью снова поступила ваша странная пациентка с амнезией. Ножевое, обморожение и далее по тексту. Нашли за городом.
- прооперировали?
-а как же! Зашили по высшему классу. Вот только…
- что?
- пройдемте, сами посмотрите…только не спорьте с ней…
Палата без окон, железная кровать, на которой сидит с безучастным видом девушка с серым лицом. Вены в синяках, на лице – ссадина.
Она поворачивается на звук открывшейся двери. Неуверенная улыбка.
- здравствуйте, доктор…
- здравствуйте! Как самочувствие?
- это все не важно, доктор…
- а что важно?
- только то, что Бог не исполняет наши мечты. Их исполняет Дьявол… Я совершила страшный грех, доктор… Я убила человека. Я отдала душу Дьяволу, а взамен он вернул меня Домой. Но ему не забрать мою душу – Там он уже не властен. Всего лишь дуал-эгрегор. Прощайте, доктор. Берегите свой Дом, и никогда… Слышите меня, ни-ког-да не пытайтесь обмануть эту систему. Они теперь знают ошибку… Ищите другие пути! Прощайте, доктор.
Страшно видеть, как разум покидает взгляд. Глаза девушки закатились, она забилась в судорогах, захлебываясь в густой пене.
- я вас уверяю! Этого кровоизлияния не было! Вот ее томограмма, сделанная после того, как она к нам поступила!
- пустое, коллега! Теперь уже все пустое…пишите отчет…
* * *
А где-то там, по диагонали миров-времен-измерений раздался тревожный писки системы регенблока, засуетились бортовые медики и худая черноволосая девушка захрипела, выкашливая из легких питательный субстрат.
- несанкционированное раскрытие капсулы! Что за черт!
В стерильный зал влетел еще сонный седой мужчина, на ходу застегивая комбинезон.
- Ноль – Три – Пятнадцать! Тьфу ты, Эйри! Вот дела… Сложно – подготовить восстанавливающие системы! Девочка, ну ты даешь! Ушла в Отрыв, не подготовила резервный борт как следует! А если бы мы не успели?!
- Это все не важно, Старший… Главное – я дома… Ради всех Путей, пусти к приборам!
- ты с ума сошла?!
Болезненно-белое лицо вмиг исказила гримаса бешенства.
- Я. Все. Равно. Это. Сделаю. Там. Моя. Команда.
Седой отвел взгляд.
- Не хочешь помочь – так хотя бы не мешай…
Сознание заполнила сияющая изумрудно-золотым сеть тонких нитей и ярких точек. Здравствуй, Сеть. Здравствуй, Дом…